[nastya-amsterdama]

внезапная упорка накрыла меня на пед.антропологии

АПД: ПРЕКРАСНЫЙ КОЛЛАЖИК ОТ  грантер слишком тупой для людей

фем!Монпарнас/фем!Жеан. фем!Курфер на фоне хд

Каждый день, когда Жанель выходит из Университета, она видит Ее. Она называет ее так, потому что не знает толком даже ее имени. Жанель знает только то, что она безумно красивая с ее длинными черными, блестящими и идеально гладкими (у нее самой никогда так не получалось) волосами и холодными темно-синими глазами. Она всегда одета так, будто только что участвовала в фотосессии для обложки какого-нибудь глянцевого журнала. Жанель даже представить боится, сколько стоит хотя бы один ее пиджак. Она, кажется, видела его в витрине Chanel на Риволи, но даже не посмотрела на ценник, зная, что ей это не по карману. Жанель хочется смотреть на нее, запоминать каждую деталь и попытаться найти хоть одно несовершенство. Но каждый раз Она, будто чувствуя на себе взгляд Жанель, поднимала глаза и смотрела на нее с едва заметной усмешкой. Взгляд был настолько прямой и наглый, что Жанель стыдливо отворачивалась.

Прувер видела Ее еще несколько раз в компании Грантер и Курфейрак, но никогда не спрашивала их о ней. Андреа Курфейрак хоть и была ее хорошей подругой, но в подобных вопросах была явно не лучшей советчицей. К тому же она была невероятно болтливой, что было прекрасно, когда речь шла о вечеринке или просто о какой-нибудь встрече, но в других ситуациях часто оборачивалось катастрофой. Она легко могла сболтнуть лишнего и даже не заметить этого, как, например, тогда, когда она рассказала кому-то, что провела выходные с одной очаровательной особой в ее квартире на улице Сен-Жак. К сожалению, все прекрасно знали, что из знакомых Курфейрак на этой улице живет только Кристель Комбефер. Ну а Рене Грантер вообще вряд ли была заинтересована в личных проблемах других, отговариваясь тем, что у нее своих собственных по горло.

Когда Жанель вышла на улицу после последней лекции, Она снова была там. Она курила, лениво улыбалась, слушая болтовню Курфейрак, а потом тронула ее за плечо и кивнула на Жанель. Курфейрак обернулась и помахала ей рукой, подзывая к ним. Конечно, для Андреа новые знакомства никогда не были проблемой, Жанель же была в одном шаге от приступа паники.

Она смотрела на Прувер так, будто та была какой-то глупой маленькой девочкой, которой разрешили поучаствовать во взрослом разговоре. Жанель почувствовала, что помимо восхищения и трепета перед Ее красотой в ней растет возмущение. Да, что она о себе возомнила? Жанель открыла было рот, чтобы высказать ей в лицо все, что она думает по поводу этих снисходительных взглядов и усмешек, как Она протянула ей руку для рукопожатия.

- Монпарнас.

Не могут человека звать именем района. Она что, держит ее за идиотку? Эти мысли должны были возникнуть в голове Жанель в тот момент, когда Она назвала ей свое имя. К сожалению, все, на что она тогда была способна - это пялиться на протянутую руку с серебряной цепочкой браслета на тонком запястье. Это могло бы длиться, наверное, вечность, если бы Монпарнас, потеряв терпение, не щелкнула пальцами прямо у нее перед носом. Никогда еще Жанель не была в ситуации, когда трудно выдавить хоть слово.

- Это Жанель. Жанель – Монпарнас, Монпарнас – Жанель, - находится Курфейрак, которую эта неловкая ситуация явно выводила из себя.
- Я надеюсь, она не немая, - усмехается Монпарнас, бросив окурок на землю и затушив его подошвой.

Жанна думала, что лучше бы она была немой, потому что ее голос с зачастую резкими, неровными интонациями, даже рядом не стоял с глубоким и спокойно-насмешливым голосом Монпарнас.

- Нет, - наконец смогла выдавить она.
- Слава богу, было бы очень жаль, будь это так.

Это что, флирт? Но как подобное циничное высказывание вообще может быть флиртом? Или Жанель уже видит и слышит то, чего нет?

- Мы устраиваем ночевку у Рене, пойдешь? – влезает в разговор Курфейрак.
- Будем есть мороженое и красить друг другу ногти? – осмелев, шутит она. Монпарнас смеется, и Жанель мысленно ставит себе плюс за остроумие.
- Вроде того, - отвечает Монпарнас, - только мы будем пить водку и, наверное, курить траву. Но, если под кайфом ты попросишь,я с удовольствием накрашу тебе ногти.

Под кайфом Жанель просит не накрасить ей ногти, а поцеловать ее. Как оказалось, Монпарнас очень любит, когда ее просят, а Жанель не имеет ничего против секса на первом свидании. К черту глупые стереотипы! Кажется, она говорит это вслух, и Монпарнас снова смеется, обнимая ее за талию. Она целует Жанель так, что воздуха не хватает, и укладывает на диван. Рене и Андреа допивают водку на кухне, ржут и, кажется, вообще не заботятся о том, что происходит в комнате.

У них совершенно нет времени раздеваться, Монпарнас просто просовывает ладонь ей под юбку, оглаживает кончиками пальцев внутреннюю сторону бедра, чувствуя, как Жанель вздрагивает едва заметно от этих прикосновений, и сдвигает ее уже влажное обычное хлопковое белье. У Монпарнас оно роскошное, черное и кружевное – Жанель видела его в вырезе ее майки, когда она наклонялась. Если бы она не была под кайфом, ей бы, наверняка, стало стыдно за свое, но сейчас значение имеют только губы Монпарнас, ее поцелуи и ласки. Они обе торопятся, и неизвестно точно, зачем – чтобы успеть до того, как Рене и Андреа взбредет в голову вернуться в комнату, или потому что ни та, ни другая не хочет ждать. Жанель разводит ноги, раскрывается полностью, и Монпарнас целует ее шею, прихватывает кожу зубами. Нет ничего глупее этого собственнического жеста в подобной ситуации, но Монпарнас всегда делает то, что хочет. А сейчас она хочет оставить след от своих зубов на светлой коже Жанель.

Жанель зажимает рот рукой, когда Монпарнас трахает ее пальцами, а потом и вовсе кусает ребро ладони, кончая. Она все же всхлипывает сдавленно, не сумев до конца сдержать стон. Голоса на кухне затихают, но тут же возобновляются снова. Жанель мысленно обещает себе купить потом Рене и Андреа бутылку вина за содействие.
После сама она стягивает с Монпарнас ее шикарное кружевное белье и добавляет то, как она сжимает ее волосы пальцами и тянет за них, в список самых охуенных ощущений, которые она когда-либо переживала.

На следующее утро Монпарнас провожает ее до метро, а когда Жанель спрашивает, смогут ли они увидеться снова, отвечает, что найдет ее сама. На вопрос, правда ли Монпарнас - ее настоящее имя, она так и не отвечает. Да Жанель и забывает о том, что вообще спросила после того, как Монпарнас целует ее на прощание.
Через пару дней Монпарнас влезает в окно ее квартиры. С невероятной грацией перелезает через подоконник и спрыгивает на пол.

- Леди предупреждают перед тем, как прийти, - говорит Жанель скептично, чтобы хоть как-то скрыть за этим удивление и безграничную радость от того, что она может видеть Монпарнас снова.
- Леди не трахаются первом свидании, - парирует Монпарнас с привычной усмешкой.
- Да, а еще не пьют водку и не курят траву, - улыбается Жанель, - накрасишь мне ногти?